Марийцы в XIII-XVI
Разложение родоплеменных общественных отношений у древних мари шло замедленными темпами. Не успев сформировать свое государство, они подверглись завоеваниям. Из письма хазарского кагана Иосифа советнику кордовского халифа Хасдаю ибн Шапруту известно, что марийцы уже в X веке платили дань Хазарскому каганату.
Марийцы оказались в гуще событий планетарного масштаба, когда обширное пространство Восточной Европы стало ареной борьбы за господство между различными этническими конгломератами, когда решались цивилизационные и конкретно-исторические судьбы огромного региона [Присоединение, 2003.С 8-9].
Социально-экономическое развитие марийского этноса проходило под влиянием раннефеодальных государств региона. Изменения в социальной структуре проявились в период существования Волжско-Камской Булгарии. В состав этого государства марийцы не входили, основой взаимоотношений между ними и булгарами были оживленные торговые связи. Вместе с тем вплоть до начала XIII века марийцы платили булгарским правителям харадж (десятинную подать) и джизью (налог с немусульманского населения). Начиная с рубежа XI-XII вв., в период «окняжения» Северо-Восточной Руси, некоторые группы марийского населения стали платить дань русским князьям. Русские поселения стали появляться на западных и северных окраинах марийских земель уже в XII веке (близ устья Оки, на Унже, на Средней Вятке). Под 1172 год впервые упоминается русская крепость Городец Радилов, которая была построена несколько выше устья Оки на левом берегу Волги. Город стал центром притяжения для окрестного марийского населения, причем в последующем именно марийцы и их обрусевшие потомки составили основную часть го¬рожан [Балыкина, 1997. С. 17-30]. Правда, далеко не всегда русско-марийские контакты носили мирный характер. В частности, в конце XII века вооруженная группа русских переселенцев захватила марийское городище Кокшаров на реке Вятке и основала на его месте (либо, по одной из версий, выше по течению реки) крепость Котельнич. Однако после этого, как указывается в «Повести о стране Вятской», «с Пижмы реки черемиса для разорения христиан часто набегающе в волости Котелнича города» [Повесть о стране Вятской, 1905. С.42-43]. Согласно археологическим данным, уже в XIII— XIV вв. вятчане полностью вытеснили марийцев из бассейна Пижмы на юг и восток [Макаров, 1994. С.155-184].
В середине XIII века марийцы, как и другие народы Среднего Поволжья, оказались в составе Золотой Орды. Имеющиеся письменные источники ничего не сообщают о непосредственном вторжении монголо-татар в 30-40-е гг. XIII века на марийскую территорию. По видимому, нашествие задело марийские поселения, расположенные близ районов, подвергшихся наиболее жестокому разорению (Волжско-Камская Булгария, Мордовия) - это Правобережье Волги и примыкающие к Булгарии левобережные марийские земли. Золотая Орда осуществляла управление марийским населением, привлекая булгарских феодалов и ханских даруг. Основная часть населения была разделена на административно-территориальные и податные единицы - улусы, сотни и десятки, во главе которых стояли зависимые от ханской администрации сотники и десятники, как правило, из местной знати. Марийцы, как и многие другие подвластные золотоордынскому хану народы, должны были выплачивать ясак, ряд других податей, нести различные повинности, в том числе и воинскую. Они преимущественно поставляли пушнину, мед, воск.
Особенность положения марийцев заключалась в том, что они находились в лесной северо-западной периферии улуса Джучи, вдали от степной зоны, не отличались они и развитой экономикой. Поэтому над значительной частью марийских земель не было установлено жесткого контроля. Однако нельзя утверждать, что ханская власть в марийских землях была лишь номинальной. Режим угнетения сравнительно больше проявлялся в горномарийском Правобережье, поскольку оно находилось в такой природно-географической среде, которая была экономически привлекательной и представляла важный интерес в стратегическом плане. Достаточно отметить протекающую рядом Волгу и такие крупные золотоордынские городские центры, как Мохши (Наровчат) и Темников. Административным центром края, по всей видимости, была крепость Аламнер [Михайлов, 1972. С. 35], известная по археологическим исследованиям как Важнангерское (Мало-Сундырское) городище XIV-XV вв. Контроль над приволжским марийским населением, видимо, осуществлялся из булгарских городов (Казань, Иски-Казань и др.) и золотоордыиского военного поселения на левом берегу Волги, известного ныне как Мари-Луговское селище [Газимзянов, 2004. С130-131].
Установление золотоордынского господства в Среднем Поволжье, тем не менее, не остановило процесс проникновения русских в марийские земли. Больше русских поселений появилось на Пижме и Средней Вятке, началось освоение Поветлужья, Окско-Сурского междуречья. В Верхнем Поветлужье между Галичским княжеством. Вятской Землей и Улусом Джучи, согласно «Ветлужскому летописцу», «Летописцу Солигаличского Воскресенского монастыря» и другим местным повествовательным произведениям летописного характера (все они позднего происхождения (XVII-XVIII вв.), в XII - начале XV вв. существовало Ветлужское кугузство (вождество) - союз местных марийских племен [Дементьев, 1892. С. 1-16; 1894. С 20-51; Нижегородские марийцы, 1994. С. 81-88]. Сведения указанных заволжских летописцев в целом не противоречат реальной исторической обстановке того времени [ПреобрВетлужские кугузы (вожди) (Коджа-Яралтем, Кай, Бай-Борода, Кельдибек) находились под сильным политическим влиянием соседних русских князей (галичских, костромских), руководителей Вятской земли, а также администрации Золотой Орды. Русские князья применяли традиционные методы взаимодействия с местной знатью - матримониальные союзы, подручничество, приглашение к себе марийских ополченцев для участия вмеждоусобных феодальных войнах, а также в совместных военных походах. У кугу зов была возможность лавирования между противостоявшими друг другу соседними государственными образованиями, что способствовало со¬хранению этого союза племен. Имеющиеся источники дают слабое представление о потестарной структуре Ветлужского кугузства. Однако из них становится ясно, что во главе ее был кугуз (мар. кугу оза, кугуза - «великий хозяин, старейшина»), живший в крепости (Шанга, Якшан, Юр, Булаксы). Его власть ограничивалась советом старейшин. Большим авторитетом среди местного населения пользовались языческие жрецы. По-видимому, титул кугуза не являлся наследственным. В названных источниках нет никаких намеков на то, что кугузы приходились друг другу род-ственниками, а Кельдибек, ставленник Тохтамыша и последний ветлужский князь, был избран старейшинами [Дементьев, 1892. С.1-16; 1894. С. 20-51; Летопись Солигаличского Воскресенского монастыря, 1913. С. 300-306; Нижегородские марийцы, 1904. С. 81-88].
Сильное влияние и русских, и золотоордынцев ощущалось в Приволжье. Постепенно русское влияние здесь росло, а булгарско-золотоордынское - падало. Особенно заметных успехов добилось Нижегородско-Суздальское княжество, преемник княжества Городецкого. Первый же нижегородский князь Константин Васильевич (1341-1355) «повеле руским людем селиться по Оке и по Волге и по Куме рекам..., где кто похощет» [Древняя российская вивлиофика, 1792. С. 72], то есть стал санкционировать колонизацию Окско-Сурского междуречья. А в 1372 году его сын князь Борис Константинович основал на левом берегу Суры кре-пость Курмыш, установив тем самым контроль над местным населением - в основном горными марийцами и мордвой. На рубеже X1V-XV вв.владения русских князей, а также православных монастырей стали появляться на правом берегу Суры (в Засурье), где в основном проживали горные марийцы [Акты,1951. С. 201-202]. В летописях содержатся сведения о том, что некоторые русские феодалы в ходе своего участия в междоусобной борьбе в конце XIV - начале XV вв. скрывались от преследований на правом берегу Суры [ПСРЛ. T.XII, 1901. С. 2; T.XVIII, 1913. С. 167]. Заметный рост русского (прежде всего экономического и культурного) влияния в горномарийских землях виден и по археологическим данным (Важнангерское (Мало-Сундырское) городище, Красноселищенское I,Сауткинское, Юльяльское селища, Юльяльский могильник) [Никитина, 2002. С Л 99-215].
Отношения между русскими и марийцами складывались не всегда хорошо: мирные и союзнические контакты сочетались с периодами вооруженных конфликтов (походы русских князей на Болгарию через марийские земли, нападения ушкуйников во второй половине XIV -начале XV вв., участие марийцев в военных походах золотоордынцев).
В целом можно утверждать, что ко времени появления Казанского ханства (30-40-е гг. XV века) в сфере влияния Северо-Восточной Руси оказались марийцы ряда областей, таких, как: правобережье Суры - значительная часть горных марийцев (сюда можно включить и окско-сурских «черемисов»), Поветлужье - северо-западные марийцы, бассейн реки Пижмы и Средняя Вятка - северная часть луговых мари. Менее были затронуты русским влиянием кокшайские марийцы, население бассейна реки Илети, северо-восточной части современной территории Республики Марий Эл и при¬легающей к ней территории Правобе¬режной Вятки, то есть основная часть луговых мари.
В XV - середине XVI вв. основная часть населения находилась в составе Казанского ханства, феодального государства с элементами восточной деспотии. Казанское ханство возникло в ходе распада Золотой Орды. Марийцы в период Казанского ханства все еще находились на переходной стадии развитая общества от первобытнообщинного строя к феодальному. С одной стороны, у марийцев происходило выделение в рамках поземельно-родственного союза (соседской общины) индивидуально-семейной собственности, а с другой, классовая классовая структура общества не успела обрести своих четких очертаний [Козлова, 1978. С. 86-88, 991. Можно говорить о том, что в XV-XVI вв. существовали три социальных слоя марийского населения- знать («сотники», «десятники», «князья», «воеводы», «земские люди лучшие», «добрые черемисины»), рядовые общинники («чернь»), лично зависимые люди-полоняники (кул) и кабальные (туснак). У марийцев в этот период проявлялась социальная стратификация, но при этом еще не существовало четкого деления на классы. По отношению к Казанскому ханству рядовые общинники выступали как зависимое население (фактически они были лично свободными людьми и входили в состав своеобразного полуслужилого сословия, обязанного нести и воинскую по-винность). Марийская знать не входила в иерархию казанских феодалов, тем не менее она составляла особый слой мелких служилых вассалов. Марийцы были втянуты в государственное образование казанских татар в экономическом и административном отношении, но при этом сохраняли собственную социальную верхушку и свою языческую религию.
Хозяйство средневековых марийцев было комплексным, но с региональными особенностями. Северо-западные (ветлужские и кокшайские) марийцы занимались преимущественно охотой, рыболовством, бортничеством, скотоводством. Согласно Житию Макария Желтоводского и Унженского, русских первопус-тынников в устье Керженца снабжали хлебом именно окрестные марийцы, жившие в болотистой Волго-Ветлужской низине [Житие, 1995. С. 27]. Доказательства развития земледельческих занятий у северо-западных мари имеются у археологов[Архипов, 1973. С. 70-72]. Вероятно, марийцы в бассейнах Ветлуги, Б. и М. Кокшаг занимались подсечно-огневым земледелием. Земледелие было сильнее развито у горных и луговых (восточнее М. Кокшаги) марийцев. Существует мнение, что в XVI веке у них происходило становление трехпольной системы [Андреев, 1986. С.20]. 11 на Горной, и на Луговой стороне стали развиваться овощеводство и примитивное садоводство [Мухамедъяров, 1959. С. 121]. Письменных свидетельств о значительном распространении и развитии скотоводства практически у всех групп средневекового марийского населения довольно много [Казанская история, 1954. С.132; ПСРЛ. Т. VIII, 1859. С153; Курбский, 1913. Стлб. 18,30]. В силу отсутствия необходимых условий для табунного скотоводства можно говорить о преобладании стойлового способа со¬держания скота в сочетании с вольным выпасом. Согласно археологическим данным, марийцы разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, свиней, домашнюю птицу [Никитина, 2002. С. 136-137].
Одним из ведущих занятий марийцев была охота. Марийцы испокон веков поставляли драгоценные меха в Русь, Хазарию, Волжско-Камскую Болгарию, затем в Казань. В Поволжье и за ее пределами, в том числе в русских землях, в условиях острого дефицита металлических монет беличьи и куньи шкурки нередко употреблялись в качестве валюты вплоть до XVI века [Поссевино, 1983. С. 47]. Огромное значение в хозяйстве марийцев имело бортевое пчеловодство. Еще в начале XII века «черемиси ... бортьничаху на князя великого Володи-мера» [Библиотека, 1997. С. 90]. На бортных деревьях ставили знаки собственности - тиште. Скорее всего, продукты бортничества наравне с пушниной были основной статьей средневекового марийского экспорта.
Подсобными промыслами, не имевшими важного значения для внешнего обмена и торговли, были рыболовство(речное и озерное) и собирательство (ягоды, грибы, травы, в том числе лекарственные, и т. п.).
Ремесленное производство было представлено кузнечным и ювелирным делом,деревообработкой, выделкой шкур и кожи, гончарством, ткачеством. Ремесленники в основном удовлетворяли потребности ближайшей округи, практически не ориентируясь на рынок. Особенностью развития местной металлургии было то, что она базировалась на переработке привозных полуфабрикатов, различных заготовок; при этом ювелирное производство традиционно считалось женским занятием, правда, сначала II тысячелетия н. э. появляются и ювелиры-мужчины [Никитина, 2002. С139-147]. Вопрос о строительном деле марийцев во многом проясняет A.M. Курбский, который наблюдал во время по¬хода на Казань в 1552 году в южной части Чувашского Поволжья: «...сел со живущими зело мало, понеже у них села при великих крепостях ставлены и незримы, аще и по близку ходящем» [Кур¬бский, 1913. Стлб. 18]. О наличии «крепей» и «острогов» уже на Луговой и Арской сторонах сообщает Казанский летописец [Казанская история, 1954. С. 131-132,174]. Очевидно, некоторые из «крепей» являлись административными и племенными центрами. Например, таким центром могло быть Важнангерское (Мало-Сундырское) городище XIV-XV ] вв., около которого располагалось не¬сколько мелких неукрепленных поселений, кузница, культовое место (Важнангерский жертвенник), проводилась летняя ярмарка («Торгоца») [Никитина,1995. СЛ30-139; ПСРЛфТ.ХХМЛ. 1910. C. 214-221. Можно предположить, что в условиях постоянной военной угрозы марийцы, как и другие народы, населявшие Казанское ханство, умели прекрасно маскировать свои поселения (илемы, сурты), строить фортификационные сооружения («крепи», «остроги», «засеки»). Вместе с тем, согласно археологическим данным, горные марййиы {Правобережье Волги) уже в XIII веке строили и наземные срубные дома с печным отоплением [Никитина, 2002. С. 49 52, 281) Марийцы, жившие преимущественно вблизи крупных рек: Волги, Камы, Вятки Ветлуги и Др. - плавали на своих судах Согласно одному из летописных сообщений, в 1468 году казанские воины, двигаясь вверх по Каме, пересели с коней на лодки, взятые у марийцев, проживавших близ устья реки Белой [ПСРЛ. J XX. 4.1.1910. С. 279]. Казанский летописей при описания «Казанского взятия» упомянул о базировании вблизи осаж-денного города «ладейной черемисы» {Казанская история, 1954. С. 132]. Зимой марийцы повсеместно использовали лыжи (рты) [ПСРЛ Т ХШ, 1965. С 230, 528). Универсальным транспортным средством была лошадь.
Положение горных, луговых и северо-западных марийцев в составе Казанского ханства было различным. Правобережная часть Казанского ханства (Горная сторона)» по сравнению с левобережной (Луговая и Арская стороны), гораздо чаще и сильнее страдала от иноземных вторжений, поскольку она находилась в контактной зоне между Казан¬ским ханством и Русским государством. Лесом и Степью. Горные марийцы отличались активностью во взаимоотношениях с русским населением. В то же время Горный край относительно слабо был связан с центральными областя¬ми ханства, от которых он был отделен широкой и глубокой рекой Волгой. Указанные обстоятельства, а также такие факторы, как достаточно высокий уровень экономического развития и важное стратегическое положение этой части Казанского ханства обусловили то, что патерналистские методы управления ханская власть сочетала с жестким военно-административным контролем. Земли луговых марийцев были расположены далеко от важных коммуникаций, и хотя они тоже находились в контактной зоне между Казанским ханством и Русским государством, тем не менее из-за более лесистого и болотистого характера местности через них войска проходили гораздо реже. По уровню своего социально-экономического развития, по размерам выплачиваемых податей Горная и Луговая стороны сильно не отличались. Над населением Луговой стороны, поделенным ханской администрацией на даруги и сотни, жесткий контроль осуществлялся все же в несколько меньшей степени, чем над народами Горной стороны. Это, в первую очередь, было связано с тем, что луговые марийцы в большей степени были связаны с Казанью и казанскими татарами в экономическом, социально-политическом и культурном плане.
Северо-западные (ветлужские,кокшайские) марийцы были относительнослабо втянуты в орбиту ханской власти из-за значительной удаленности от центра и относительно низкого уровня эко¬номического развития. Они пользовались гораздо большей свободой, чем дру¬гие группы марийского населения. Тем не менее ветлужские и кокшайские ма¬рийцы поддерживали союзнические отношения и с Казанью. В свою очередь, и казанское правительство, опасаясь русских военных вторжений с севера (с Вятки) и с северо-запада (со стороны Гали¬ча), стремилось к союзническим отношениям с местными марийскими предводителями.
Русское государство в XV-XVI вв., как утверждает А.Н. Сахаров, «силой обстоятельств, силой необходимости обороны своих границ и распространения своей территории разворачивала эк¬спансию на восток» [Присоединение, 2003. С. 10]. В результате столкновения государственных интересов Москвы и Казани марийское население оказалось как бы между молотом и наковальней. Но было бы несправедливо считать марийцев абсолютно невинными жертвами русско-казанского конфликта. Марийские воины являлись серьезной силой, это они доказывали не раз в ходе русско-казанских войн, с ними вынуждены были считаться и в Казани, и в Москве. Слава о марийцах как о чрезвычайно воинственном народе распространялась далеко за пределы Поволжья. Князь A.M. Курбский в своих «Сказаниях» отмечал, что «черемиский язык не мал есть и зело кровопийствен» [Курбский, 1913. Стлб. бб]. В военных походах принимали участие даже женщины. По свидетельству П. Пет рея (начало XVII века), когда марийцы «идут на неприятеля, всю вооружаются все, и мужчины и женщины,которые всегда встречают врага с такою же храбростью и отвагой, как и мужчины, стреляют назад и вперед себя в неприятеля, который и обращается в бегство» [О начале войн, 1997. С. 177].
Соответствующим было и воспитание подрастающего поколения. С. Герберштейн (конец I четверти XVI века) в своих «Записках о Московии» указывает, что черемисы «весьма опытные лучники,причем лука никогда не выпускают из рук; они находят в нем такое удовольствие, что даже не дают есть сыновьям,если те предварительно не пронзят стрелой намеченную цель» [Герберштейн,1988. С. 164]. | Вхождение Марийского края в состав Русского государства не было одноактным процессом. Летом 1551 года еще перед взятием войсками Ивана IV Казани российское подданство приняли горные марийцы и другие народы Горной стороны Казанского ханства (чуваши, татары, мордва). В октябре 1552 года, как только пала Казань, присягу русскому царю принесли и луговые марийцы.
В ноябре 1552 года начались антимос¬ковские вооруженные выступления наро¬дов Среднего Поволжья, известные под называнием «черемисские войны». В них наибольшую активность проявляли марийцы (черемисы). К тому же, до XVII века черемисами в официальных документах нередко называли чувашей, иногда и удмуртов. Черемисские войны, длившиеся с перерывами вплоть до 1585 года [Бахтин, 1998. С. 139-170], завершились тем, что марийцы, как и другие народы бывшего Казанского ханства, оконча¬тельно влились в Российскую многонациональную державу.
Марийцы и другие народы Среднего Поволжья столкнулись в целом с прагматичной, сдержанной и достаточно мягкой политикой Российского государства. Это было обусловлено не столько ожесточенным сопротивлением, сколько незначительной географической, исторической, культурной и религиозной дистанцией между русскими и народами Поволжья, а также восходящими к раннему средневековью традициями многонационального симбиоза, развитие которых в дальнейшем привело к тому, что называют дружбой народов. Несмотря на все потрясения, марийцы все же сохранились как этнос и стали органичной частью мозаики уникальной российской многонациональной цивилизации, став ее неотъемлемой частью.